СОНЕТ 23
Слепой во гневе, ярости вассал –
Свои же забывает интересы;
Актёр, который в страхе смотрит в зал,
То вдруг спешит, то отстаёт от пьесы –
Таков и я: когда слова любви
Предполагает вечный ритуал,
Мешает мощь, гудящая в крови,
Самой любви избыточный накал –
И я молчу. Но рукопись моя
Косноязычье это возместит:
Польстит тебе и воспоёт тебя,
И наградить меня уговорит.
А любящим глазам легко извлечь
Из мёртвых букв мою живую речь.
СОНЕТ 30
Когда для сладких мыслей в тишине
Я подтвержденье пробую найти
В прошедших днях – всё явственнее мне:
Сколь многое я потерял в пути.
И я тогда не сдерживаю слёз
И плачу по несбывшейся любви,
По тем друзьям, которых Рок унёс
В безвременные пустоши свои.
И я тогда оказываюсь там,
Где вечным кругом горести бредут,
Где сколько раз ни платишь по счетам,
Они не убывают, а растут.
Но стоит вспомнить: ты со мной, мой друг,
И всё возмещено. Разорван круг.
СОНЕТ 73
Во мне ты видишь тот глухой сезон,
Когда не слышно пенья птиц. Желты
Оставшиеся листья. Оголён
Дрожащий лес. Ту пору видишь ты
Во мне, когда уже поблек закат
И темень – смерти младшая сестра –
Съедает день, и сумерки дрожат
И отступают. Та во мне пора
Тебе видна, когда огонь былой,
Бессильно тлеет и, утратив пыл,
Накрыл себя могильною плитой –
Золой костра, которым прежде был.
И ты люби меня ещё сильней
В преддверии моих последних дней.
СОНЕТ 74
Не унывай. В тот день, как упекут
Меня навек без права на свиданья,
Я жизнь свою тебе оставлю тут –
В стихах. А ты, в часы воспоминанья
Читая эту рукопись, её
Воспринимай как речь наедине.
Земля получит прах (а что ж ещё?),
Ты – всё, что было лучшего во мне.
Твоих ли мыслей стоит эта грязь,
Осадок мутный в матерьяльном мире;
Еда червей; то, что любая мразь
Могла отнять, пырнув меня в трактире? –
Нет! Всё, чем я владел, помимо тела,
Останется в стихах – чтоб ты владела.
СОНЕТ 81
Не важно – ты меня переживёшь
Иль я тебя (чтоб воспевать посмертно);
Одно понятно: вся ты не умрёшь,
И время, что меня немилосердно
Сотрёт вчистую, двигаясь вперёд,
Не тронет вечной красоты твоей:
Мне в общей яме место отведёт,
Тебе воздвигнет дивный мавзолей.
Твой образ сохранит моя строка,
Когда все те, кто знал тебя, умрут,
И губы, не рождённые пока,
Мою хвалу тебе произнесут.
Таков мой стих, что жить тебе в веках
Живым дыханьем на людских губах.
СОНЕТ 89
Меня бросая, отыщи вину
Какую хочешь – подтвержу всегда я.
Скажи: «Он хром», – и я хромать начну
С усердием, на ногу припадая.
Скажи: «Мы не знакомы», – и тотчас
Я устранюсь, и имени ни разу
Не назову, а если встречу, глаз
Не подниму я, следуя приказу.
Ты не трудись особо: дай намёк,
Лишь подскажи – нелепицу любую
Обосновать смогу, любой порок
Найду в себе, изображу, раздую.
Скажи: «Он враг», – и, враг твоих врагов,
Я сам с собою враждовать готов.
СОНЕТ 91
Иной гордится знатностью, иной –
Талантами, иной – своею силой.
Тот – новеньким камзолом, тот – мошной,
Тот – соколом, тот – гончей, тот – кобылой.
Всему присущи радость и почёт,
И свой азарт, что застилает свет.
Но я всё это не беру в расчёт:
Тому, чем я горжусь, сравненья нет.
Твоя любовь – всех знатностей знатней,
Богаче всех богатств, сильней всех сил,
Завидней соколов, собак, коней –
И я, тобой владея, всех затмил.
Ты всё вольна отнять – и в тот же миг
Я сделаюсь ничтожней всех иных.
СОНЕТ 92
Пока я жив, ты быть обречена –
Желаешь ты того иль нет – моей:
С твоей любовью соединена
Так жизнь моя, что оборвётся с ней.
И даже больше: жизнь мою прервёт
Любой обман, любой твой ложный шаг.
И я свободен от пустых забот –
Мне безразлично – с кем ты, где и как.
Я не завишу от тебя, мой друг,
Поскольку жизнь моя – в твоих руках.
Какой прекрасный я придумал трюк:
Меня нельзя оставить в дураках.
Неточность в этой логике одна:
Откуда знать мне, впрямь ли ты верна?
СОНЕТ 94
Тот, кто свою не направляет власть
Во зло другим, кто действует согласно
Своим понятьям, сдерживает страсть,
Кто, как утёс, средь бурных волн соблазна,
Тот – честь Природы, истинный оплот
Для лучшего, что в нас Творец вложил.
И каждый это сам осознаёт,
Стремясь ему служить по мере сил.
Цветок прекрасный, летом насладясь,
Спокойно и достойно отцветёт,
Но если уж в нём порча завелась –
То он не просто вянет, а гниёт.
Больные лилии воняют так,
Как не воняет ни один сорняк.
СОНЕТ 97
Была зима в сознании моём,
Когда с тобою, свет мой, разлучён,
Я брёл один пустынным декабрём
И каждый день был холоден и чёрн.
А между тем – кругом, в густой листве
Висело лето налитым плодом
И осень шла, подобная вдове
Беременной, с безмерным животом.
Я видел в тяжести её плодов
Сиротства страх да бед грядущих сеть:
Ведь без тебя – ни солнца, ни цветов,
И даже птицы не решались петь.
А если пели, то с такой тоской,
Как будто за углом – зима с клюкой.
СОНЕТ 115
Лгал давний тот сонет, где я писал:
«Любовь моя столь велика, что ей
Уж некуда расти». Почём я знал
Тогда, давно, что я ещё сильней
Гореть могу и чище во сто крат?
Тогда я думал: время, злой тиран,
Меняет всё; пред ним не устоят
Декреты королей, границы стран;
Ни лучших помыслов, ни ясных глаз
Не пощадит его жестокий нрав.
«Когда же зрелость чувств, как не сейчас,
Сегодня?» – думал я. И был неправ.
Любовь – всегда ребёнок. Такова
Её природа: не растёт – мертва.
СОНЕТ 116
Выходит, это я расстроил брак
Двух любящих сердец? – Не признаю.
Любовь нельзя разрушить просто так,
Она не флаг, что можно взять в бою.
Любовь – звезда, незыблемый маяк,
А не дрожащий факел на мосту:
Пусть свирепеет шторм, густеет мрак –
Но звезды сохраняют высоту.
Любовь не шут: румянец на щеках
Уйдет – она не у него в плену.
Любви не ведом каждодневный страх,
Но знает Вечность. Лишь ее одну.
Что значила б моя неправота? –
Что нет любви, и что стихи – туфта.
СОНЕТ 130
Что ж, солнце ярче, чем твои глаза
И свежий снег белей твоих грудей,
И с пряжей золотой сравнить нельзя
Твой тёмный волос: он куда грубей.
Атласных роз отделки кружевной –
Твои не краше щёки. И коралл
Алее губ твоих. А выдох твой
Не тоньше тех духов, что я знавал.
Я голос твой люблю – но всё равно
Не прировняю к музыке его;
И ходишь ты походкой лёгкой, но –
Как женщина, а не как божество.
Уподобленья лгут. Им грош цена.
Красавиц было много. Ты – одна.
СОНЕТ 141
Клянусь, когда б я доверял глазам –
Я бы не стал любить тебя: твой вид –
Изъян, изъян, изъян (я вижу сам…).
А сердце обмирает и горит!
Твой хриплый голос раздражает слух;
Ни запах не способствует любви,
Ни вкус при поцелуе (резок, глух),
Ни жадные касания твои.
Но все пять чувств, все пять зеркал ума
Не могут сердце глупое унять,
Ты свет для сердца, о моя чума:
Твой верный раб – у ног твоих опять.
Ты хочешь знать, что я обрёл? – Изволь:
За грех слепой любви наградой – боль.
СОНЕТ 149
Жестокая! Ты можешь утверждать,
Что нет любви во мне – так отчего
Я для тебя готов с собой порвать,
Забыть себя для блага твоего?
Когда я пировал с твоим врагом?
Не гнал ли всех, кто был тебе не мил?
Тобой унижен, разве я потом
Себя за это горько не корил?
Всё лучшее, что есть во мне, я рад
В дар принести капризу твоему:
Исполню всё – не попрошу наград,
Лишь укажи мне взглядом – я пойму.
Ты ненавидишь? Что ж, рассудок твой
Стремится к тем, кто зряч, а я – слепой.
СОНЕТ 151
Любовь моложе совести. Она
И знать не знает совести. Однако, -
Кто станет спорить? – совесть рождена
Самой любовью. Я не весь – из мрака,
И ты не вся – из света. Так что зря
Ликуешь ты, грехи мои считая.
Ты предала меня. Благодаря
Тебе – я и грешу, моя святая,
С таким азартом. Что держало плоть
В узде? – Одна любовь. Теперь: гуляем!
Теперь – плевать на всё, прости Господь
(А быть твоим рабом я счёл бы раем).
Не совести лишён я, а любви.
А без любви – один лишь бес в крови.
СОНЕТ 152
Я лгал: ты это знаешь. Но и ты
Мне дважда солгала. Сперва – в постели
Клянясь в любви навек. Твой пыл остыл:
Ты изменила мне. Хотя, на деле
Вторая ложь больней – когда опять
Во мне любовь ты ловко разжигала,
Чтоб снова оттолкнуть. Пусть двадцать пять
Раз я солгал – во лжи моей звучала
Лишь похвала тебе, тебе одной:
Я клялся, что верна ты, совершенна
Душой и телом, что добра со мной,
Что род твой чист до пятого колена.
Я присягал, что ты светла, как свет:
Чернее клятвопреступлений нет.