<= К переводам с английского
<= На основную страницу

Филип Ларкин

  • Пустоты
  • Достаточно. Следущий!
  • Деревья
  • Предутренняя серенада
  • Год чудес (Annus Mirabilis)
  • Высокие окна
  • Дни
  • Большинство и меньшинство
  • Проволока
  • Жабы
  • Жабы. Заново
  • Назовём это стихами
  • Плевел
  • Лежать, беседуя
  • Свадьбы под Троицын день
  • Состарившиеся "Песни любви"
  • Возрастная дальнозоркость
  • Аэровокзал. Автобиография



          ПУСТОТЫ

    Дождь барабанит по морю. Колоннада падает вниз
    И возрождается башней во вьющемся пеной хмеле.
    С другой стороны – вырастает арка из брызг,
    За ней – другая, и третья, и зал в пределе.
    Так море играет там, где оно лишь себе родня,
    Где кругом - на десятки миль – ни корабля, ни мели!
    А выше, ничем не стеснённый, ветер из клочьев дня
    Возводит и разрушает балконы, мансарды, гроты.
    Какие огромные ниши, где нет меня,
    Какие пустоты!

    1950; перевод - 2011

     Посмотреть оригинал =>


    ДОСТАТОЧНО. СЛЕДУЮЩИЙ!

    Всегда устремлённые в будущее, никогда – вспять,
    Мы усвоили накрепко дурную привычку: ждать.
    Что-то всегда приближается, и всякий раз:
    «Теперь – для нас!» –

    Думаем мы, и стоим на утёсе, предвосхищая
    Движенье горящей на солнце флотилии обещаний.
    Как медлительны её парусники! Мы торопим их,
    А ветер – тих.

    Каждый из них подплывает близко, и всё нам видно:
    Оснастка, крепленья, канаты... Надраена медная рында.
    У золочёной ростральной дивы – победный вид
    И грудь блестит.

    Но каждый – проходит мимо, сверкающий и манящий,
    Ни один не бросает якоря. Не делаясь настоящим,
    Сразу становится прошлым. А мы уже за другим
    Зорко следим.

    Вот этот станет на якорь, или вот этот, или
    Этот – и сгрузит сокровища, которые мы заслужили:
    Мы ведь ждали так честно, так преданно, так давно.
    Может быть, этот?.. Но –

    Только один корабль точно придёт за нами,
    Хотя его мы не ждём. Он с чёрными парусами.
    За низкой кормой – тишина, птицы там не видны,
    И нет волны.

    1951; перевод - 2011

     Посмотреть оригинал =>


           ДЕРЕВЬЯ

    Деревья в свежем лиственном уборе
    Подобны фразе без конца и точки,
    Их зелень, вырвавшаяся из почки,
    Напоминает о каком-то горе.

    Быть может, так мы чувствуем старенье –
    На фоне их? Нет, и деревья смертны:
    Их годовые кольца – словно смета
    Того, что плачено за обновленье.

    Но в мае мощь возникшего покрова
    Над крепостью лесной гуляет в шуме
    И говорит нам: прошлый год – он умер,
    Попробуй снова, снова, снова, снова...

    1967; перевод - 2011

     Посмотреть оригинал =>


    ПРЕДУТРЕНЯЯ СЕРЕНАДА

    Днём я работаю, а пью – по вечерам.
    Пью крепко. Но в четыре – просыпаюсь
    Как по приказу. Тьма кругом. И там,
    Где быть должно окно, темно. И хаос
    Обычных мыслей в этом промежутке
    Не существует. Мысль – одна: на сутки
    Смерть стала ближе. Спрашиваю: сам –
    Когда я, где? Но думаньем бесплодным
    Не насыщаясь, страх огнём холодным,
    Как фотовспышка, лупит по глазам.

    Рассудок ослеплён и пуст. Не от
    Раскаянья (любовь, талант растратил,
    Всё на потом откладывал – и вот...),
    Не из уничиженья (столько пятен
    Пришлось стереть с единственной своей,
    Последней жизни, а помог ли ей
    Вскарабкаться?) – но лишь от молчаливой
    И близкой пустоты, тотальной тьмы,
    Где нас не будет. Не осилим мы
    Столь страшной, столь правдивой перспективы.

    Сей страх страшней, чем страхи вообще:
    Ничем не сбить его. Религия пыталась
    Органной вышивкой по траченной парче
    Внушить, что мы бессмертны. Просчиталась.
    Рациональный лепет: дескать, нам
    Страшиться странно, смерть случится там,
    Где не почувствуем, – ошибка или поза.
    То и пугает нас: бесчувственность сама –
    Нет вкуса, запаха, нет тела, нет ума...
    То и пугает: не проснуться от наркоза.

    Неясное пятно, помеха с краю...
    Но почему озноб так сильно бьёт?
    Что будет кроме этого, не знаю,
    Но это в точности произойдёт!
    И корчишься в том знаньи, как в огне,
    Раз ты остался с ним наедине
    И трезв, как стёклышко. Нет, мужеством нельзя
    Помочь себе (других утешить можно):
    Смерть наступает столь же непреложно
    Дрожишь пред ней иль смотришь ей в глаза.

    Меж тем – светает. Мир опять предметен.
    И в комнате, знакомые как шкаф,
    Стоят: «Смерть неизбежна», «Я бессмертен».
    То и другое – сразу? Это – как?
    А миру – наплевать. Дождавшись света,
    Проснулись телефоны в кабинетах,
    Пока ещё закрытых на ключи.
    Сегодня солнца нет на небе сонном.
    Пора вставать. Работать. Почтальоны
    Идут от дома к дому, как врачи.

    1977; перевод - 2011

     Посмотреть оригинал =>


              ГОД ЧУДЕС
            (Annus Mirabilis)

    В одна тысяча девятьсот шестьдесят третьем году
    (поздновато для моего поколения),
    До первой долгоиграющей битлов и общего увлечения,
    Но после оправдания "Леди Чаттерлей" по суду -
    Стало известно об акте полового совокупления.

    До этого речь могла идти
    Только о торге вокруг кольца,
    Об играх, манёврах, хитростях без конца,
    О сраме, который начинается в районе шестнадцати
    И распространяется на всё и вся.

    А тут вдруг смолк вековечный спор,
    Все хотели единственного - и поскорее.
    И каждая жизнь, стеснённая до тех пор,
    Стала чем-то подобным скачке во весь опор,
    Чем-то вроде беспроигрышной лотереи.

    Поэтому в тысяча девятьсот шестьдесят третьем году
    (слишком поздно для моего поколения),
    До первой долгоиграющей битлов и общего увлечения,
    Но после оправдания "Леди Чаттерлей" по суду -
    Жизнь была прекрасней чем когда-либо, без исключения.

    1967; перевод - 2011

     Посмотреть оригинал =>


            ВЫСОКИЕ ОКНА

    Глядя на юную парочку, фантазирую вольно:
    Чего тут гадать? – он имеет её по полной,
    А она пилюлями предохраняется (может быть, колпачком) –
    И обоим всё нипочём.

    Я думаю: это – рай, мы об этом всю жизнь мечтали:
    Брачные узы, гримасничанье – отброшены, как детали
    Устаревшего зерноуборочного комбайна.
    Кто молод, тот катится с горки к счастью, которого мы не знали,

    Свободно и безостановочно. Интересно, а был ли кто-то,
    Кто глядел на меня, лет сорок назад, соображая:
    «Повезло же этому парню – никакого холодного пота
    От ужаса перед Богом, никакого ада и рая,

    И относись к священнику как тебе угодно.
    Чертовски вольные птицы – всё это поколенье,
    Катятся себе к счастью с горки, летят свободно,
    Мчатся безостановочно». И сразу воображенье

    Улетает от слов к образу высоких окон:
    Огромное солнце в стёклах включено в образ.
    А дальше, за стёклами – воздух, пустой, голубой, глубокий,
    Безмерный, ни с чем не связанный. Просто воздух.

    1967; перевод - 2011

     Посмотреть оригинал =>


           ДНИ

    Зачем нам дни?
    Мы в них живём.
    За разом раз, за разом раз
    Они приходят, будят нас.
    Нам хорошо в них. Где ещё
    Мы можем жить?

    Чтоб дать ответ,
    Спешат, бегут через пустырь
    Цепляясь платьем за кусты,
    В халате врач, священник в рясе...

    1953; перевод - 2011

     Посмотреть оригинал =>


    БОЛЬШИНСТВО И МЕНЬШИНСТВО

    Поскольку большинство внутри меня
    Категорически против большинства в тебе,
    Обсуждать тут нечего. С этого дня –
    Расстаёмся. И отныне каждый, в самом себе

    Защищая своё большинство на остаток дней,
    Знает, что ему следует делать, и укрепляет щит:
    У нас не будет ни общих путей, ни общих друзей.
    Но молчание красноречиво. Оно вопит –

    То молчанье, с которым упрямое меньшинство
    (Теперь, когда никто ему не противостоит)
    По ночам является и требует своего,
    Не усвоив, что ему предстоит.

    1950; перевод - 2011

     Посмотреть оригинал =>


            ПРОВОЛОКА

    Средь вольных прерий построено электрическое ограждение.
    Старое стадо знает: соваться сюда не надо,
    Но юных бычков будоражит запах, а он свежее
    Всегда не здесь, а за проволокой, –
    И приводит к контакту с проволокой,
    Чья дробящая мышцы ярость – сразу, без снисхожденья.
    Бычки в этот день становятся частью старого стада,
    Теперь в их вольные чувства встроено упреждение.

    1950; перевод - 2011

     Посмотреть оригинал =>


            ЖАБЫ

    Работа – жаба. И с чего я ей
    Взял и позволил сесть себе на шею?
    Неужто не хитрей я, не умней,
    И сбросить эту мерзость не сумею?

    Шесть дней в неделю слизь и мокрота
    Грозят мне бородавками на теле.
    И это всё – чтоб оплатить счета?
    Вот перекос, вот чушь на самом деле!

    Полно народу кормится умом:
    Профессора, пройдохи, полудурки,
    Певцы, политиканы... – и притом
    Имеют что-то кроме хлебной корки.

    Полно кругом – бездомных, что живут
    Подачками, консервною дешёвкой,
    Жгут мусор, чтоб согреться... – но не мрут,
    И не жалеют, кажется, нисколько.

    Костлявы жёны их, а у детей –
    Грязь под ногтями, психика страдает.
    Но как-то выживают – ей-же-ей –
    Фактически никто не голодает.

    Эх, заорать бы жабе: «Шла бы ты –
    Плевать не пенсию – куда подальше!»
    Но я-то знаю: это всё – мечты
    На грани вожделения и фальши –

    Ведь нечто из того же вещества,
    Холодное и мокрое по краю,
    Живёт внутри – и все мои права
    Тяжёлым жабьим задом попирает.

    И эта жаба, что во мне живёт,
    Смекалистость парализуя страхом,
    Всё сразу – деньги, женщину, почёт –
    Не даст мне захватить единым махом.

    У каждой жабы – собственная роль.
    Вдвоём они берут меня под стражу.
    Одну бы я ещё переборол,
    Но вот с двумя, боюсь, уже не слажу.

    1954; перевод - 2011

     Посмотреть оригинал =>


        ЖАБЫ. ЗАНОВО

    Уж точно – прогулка в парке
    Лучше рабочей запарки.
    Солнышко, синева
    Озера – и трава,

    Чтобы разлечься на ней
    И слушать возню детей
    У песочницы, в дрёме смутной.
    Но как-то мне неуютно

    Оказаться одним из этих
    Гуляющих: в потёртых манжетах
    Клерков, дрожащих нытиков;
    Беспомощных паралитиков;

    Жертв недавней дорожной встряски,
    Возвращающихся с перевязки;
    Типов в длинных пальто, что со смаком
    Промышляют по мусорным бакам –

    Одним из глупых и слабых
    Сачков от работы-жабы.
    Не представлю себя таким! –
    Утомясь бездельем глухим,

    Слушать часы на башне,
    Наблюдать за бегом всегдашним –
    За разносчиками, детьми...
    Не представлю я, чёрт возьми,

    Чтоб у клумб с резедой турецкой
    Я чурался собственных действий,
    Чтоб меня дожидались в мире
    Только стулья в пустой квартире.

    Нет уж, лучше пусть будет и дальше
    Химзавивка у секретарши,
    «вот-список-звонивших-сэр» и «поправки-с-этого-места»:
    Как мне иначе ответить в конце семестра,

    Когда свет за окном станет слепым и слабым?
    Дай мне скорее руку, старая жаба,
    Пройдёмся вдвоём на закуску
    Вниз по Успенскому Спуску.

    1962; перевод - 2011

     Посмотреть оригинал =>


        НАЗОВЁМ ЭТО СТИХАМИ

    Они тебе засирают мозги, твои мама с папой.
    Они, конечно, другое имеют в виду, однако
    Впихивают в тебя свои слабости тихой сапой
    И ещё добавляют новых, тебе во благо.

    Но точно так в своё время и им засрали мозги
    Дамы в шляпках и господа в визитках –
    Старомодные чопорные дураки,
    Злобно-слезливые пауки-улитки.

    Мучения, передающиеся от отца к сыну,
    Как овраг, углубляясь, уходят всё дальше вниз.
    Выбирайся – чем раньше, тем лучше – из этой трясины,
    А своим потомством – не обзаводись.

    1971; перевод - 2011

     Посмотреть оригинал =>


        ПЛЕВЕЛ

    Туда, где я работал, лет двадцать тому назад,
    Зашли две девушки. Одна из них –
    Полногрудое чудо Англии, со второй,
    С её подругой, в очочках, я мог и заговорить.
    Лица в те времена выражали намного больше,
    И я знаю, что ни до, ни после я никогда не
    Встречал такого лица, как у первой.
    Но той, в очочках, я назначил свиданье

    И написал в теченье следующих семи лет
    Четыреста с лишним писем, подарил кольцо
    За десять гиней (в конце концов
    Вернувшееся ко мне); встречался с ней
    Во множестве городов с большими соборами,
    Но к священникам не обращался. За время всех
    Этих событий я красивую видел дважды.
    Оба раза она старалась сдерживать смех.

    Расставание – после примерно пяти
    Репетиций – произошло при взаимном согласии,
    Что такого, как я, скучного рассеянного
    Эгоиста, любить невозможно.
    Что ж, есть вещи, которые полезно усвоить.
    У меня в бумажнике, на двух отпечатках старых –
    Полногрудое чудо. На обоих снимках –
    В меховых перчатках. Не иначе как злые чары.

    1962; перевод - 2011

     Посмотреть оригинал =>


        ЛЕЖАТЬ, БЕСЕДУЯ

    Лежать, беседуя – всегда казалось мне
    Простым и лёгким. Воплощеньем правды,
    Вообразимой лишь наедине.

    Но время тянется, а мы молчим, молчим.
    Снаружи – ветер, стихший не вполне,
    Гоняет облаки, диктуя облик им,

    И – вдалеке – домов нагроможденья.
    Всем – не до нас. И, вроде, нет причин
    Тому, что не текут без принужденья

    Слова, которые обоим так нужны:
    Они должны быть и правдивы, и нежны.
    По крайней мере, лжи и злобы лишены.

    1960; перевод - 2011

     Посмотреть оригинал =>


        СВАДЬБЫ ПОД ТРОИЦЫН ДЕНЬ

    Я замешкался в день перед Троицей и выехал в самый зной.
    Было полвторого,
    Когда наш субботний поезд, душный и полупустой,
    Отошёл от выжженного солнцем перрона.
    Напряжение спешки ушло. Мы плыли тылами домов,
    Пересекли улицу: ветровые стёкла машин,
    Ослепили нас, разминулись со складом красным,
    Обнюхали рыбные доки, шхуны, сети, улов,
    А потом рекой потекла раздольная ширь,
    Где смыкалось небо с водой и Линкольнширским графством.

    Много часов, среди зноя, с остановками там и тут,
    В направленьи на юг,
    Мимо ферм, где – всё, кроме тени, пролегал маршрут;
    Каналы с индустриальной пеной мелькали вдруг,
    Мерцали теплицы, живые изгороди больших садов
    Исчезали и вновь выныривали; иногда
    Ненадолго, запах травы с лугового рая
    Расправлялся с вонью горячих сидений, но только до
    Очередного города, выбегавшего, как все города –
    Себя автомобильными кладбищами предваряя.

    Поначалу я даже не понял, что это от свадеб – шум,
    Не придал значенья
    Вскрикам на станции – солнцем заполненный ум
    Теряет на время возможность интересоваться тенью
    И тем, что в ней происходит. Грузчики – я решил –
    Их забавы с тюками почты. И вернулся к статье в журнале.
    И потому, быть может, я увидел самым последним,
    Когда поезд уже отправился, помаду и крепдешин
    Девушек, их наряды нелепые (но модные!), их вуали,
    То, как они застыли, смотря вослед нам –

    Будто бы провожая не новобрачных, не поезд, не нас,
    Но прощаясь сами
    С чем-то своим, собственным. Поражённый, в другой раз
    Я высунулся сразу – и внимательными глазами
    Рассмотрел то же самое: отцов в немыслимых поясах
    Под фраками; матерей – шумных толстячек;
    Крикливого дядю, знатока скабрёзных историй.
    А потом – завитые локоны, перчаточки на руках,
    Фальшивые украшения, набор оттенков манящих –
    Лимонных, бледно-оливковых, сиреневых – по которым

    Глаз отделял девушек от всей толпы остальной.
    Из банкетных залов,
    Из кафе, из на день снятых пристроек, одна за одной,
    Свадебные процессии, от огромных до малых,
    Выплывали к поезду. Молодые входили в вагон.
    Остальные стояли кружком у ступенек: уже истрачен
    Запас конфетти и советов. Проезжая рядом,
    Я читал на лице у каждого, с чем персонально он
    Расстаётся в идущем поезде. Дети, совсем не пряча
    Равнодушья, смотрели кисло. Отцы же, взглядом

    Провожали свой главный, самый большой триумф,
    Оказавшийся фарсом.
    Возбуждённо болтали женщины, и слова приходили на ум:
    Весёлое погребение. А девушки этим часом
    Думали: как оно будет, то самое?.. До краёв
    Полные, все оставались там, на своих платформах.
    Мы уносились в сторону Лондона в клубах пара.
    Поля сменились участками строящихся домов,
    Тополя огромные тени бросали. Бесспорно,
    Сорока минут было ни много, ни мало

    Чтоб разобраться со шляпами, приготовить вещи
    И сказать весомо:
    «Я едва не умер. Дюжина свадеб. Ей-богу, никак не меньше!»
    ... Они сидели рядышком, парами, и образцово
    Смотрели на то, что снаружи: вот проплыло кино
    «Одеон», вот – завод, вот футбол – во дворе, в пыли.
    Никто не думал о прочих, пытаясь отъединиться,
    Не думал об этом поезде, всех собравшем в одно.
    Я был поглощён Лондоном, разворачивавшим вдали,
    Свои почтовые индексы – как поля пшеницы,

    И являвшимся нашей целью. Мы приближались к ней,
    Минуя развилки,
    Мимо стоящих составов, закопчённых чёрных камней,
    И понимали кожей: усиливаются предпосылки
    Отодвинуть нестойкое дорожное совпадение,
    Оттеснить от себя потоком событий и дел –
    Уже тормозим! – потоком, в котором живём,
    И пока прижимались колодки, чувство падения
    Разрасталось в нас подобно пучку стрел,
    Пущенных за горизонт, где им – пролиться дождём.

    1958; перевод - 2011

     Посмотреть оригинал =>


    СОСТАРИВШИЕСЯ «ПЕСНИ ЛЮБВИ»

    Она не решалась их выбросить, ноты лежали где-то,
    Ей нравились их обложки:
    Вот эта – выцветшая от солнца давним летом,
    Вот эта – с въевшимся отпечатком цветочной вазы,
    Вот эта – раскрашенная рукой двухлетней крошки
    И надорванная, но подклеенная ею сразу, –
    Они лежали и ждали, покуда, уже вдовой,
    Она наткнулась на них и, с опущенной головой,

    Пережила всё заново: податливый нежный звук,
    Приоткрывая дверцу
    Словам, разделённым на такты, тянущимся и вдруг
    Взлетающим, предварил вхождение в полную силу
    Весны и молодости, по-прежнему внятных сердцу,
    А потом – полились свободно потоком милым
    Ясность грядущего времени и ожиданье его, –
    Так она их играла впервые. И, сверх того,

    Сиянье самой любви, стократно воспетого чуда,
    Тоже явилось снова
    И, витая сверху, из блаженного ниоткуда
    Обещало всё разрешить, смягчить, устроить, исполнить
    Навсегда. И когда она, всхлипывая бестолково,
    Клала ноты на место, то не смела себе напомнить
    Правды: любовь не осилила своей задачи
    Ни тогда, давно, ни теперь, тем паче.

    1957; перевод - 2011

     Посмотреть оригинал =>


    ВОЗРАСТНАЯ ДАЛЬНОЗОРКОСТЬ

    Говорят, глаза проясняются с возрастом:
    Так закат обостряет картинку вечера,
    Сохраняя детали – все одинаково,
    Так роса способствует чистоте воздуха
    И обводит контуры предмета всякого,
    Чтоб они сохранились на веки вечные –
    Многоярусные деревья, каждое – точно парусник
    В море трав, колышимых лёгким светом,
    Волны их убегают куда-то от ветра, где им
    Предстоит раствориться, пропасть во всеобщей малости.
    Говорят, что глаз фокусируется вновь на этом,
    Когда мы стареем.

    1955; перевод - 2011

     Посмотреть оригинал =>


    АЭРОВОКЗАЛ. АВТОБИОГРАФИЯ

    Задержан рейс, что ж, должен быть готов
    К такому пассажир. Хотя билеты
    Проверены... Надолго ли? Никто
    Не говорит. В киоске – чай, конфеты.
    Конечно, ненадолго. Сигареты
    Купить, газетку полистать слегка?
    Искать друзей себе? Нет смысла в этом:
    Цена подобных дружб невысока.

    Шестью часами позже: поплыви
    Я кораблём вчера, уже пристали б.
    Зевает продавщица. У киоска
    Нет никого. Смеркается. В крови
    Сгущается тоска – я всё поставил
    На этот замысел. Теперь – фиаско.

    1953; перевод - 2011

     Посмотреть оригинал =>


    • <= К переводам с английского
    <= На основную страницу