<= На основную страницу (Homepage)
<= Short Stories
<= Back to the original story
Управляя шариком Эта игрушка – не моя. Это игрушка моего внука. Она представляет собой сферу из прозрачной пластмассы, сантиметров 15 в диаметре, внутри которой – странный гибрид индустриального лабиринта, абстрактной скульптуры из музея современного искусства и яркой схемы некоего живого существа с системами кровообращения, дыхания и пищеварения, каждая из которых представлена своим цветом. И ещё внутри этой сферы имеется блестящий металлический шарик, совсем маленький, диаметром в полсантиметра. Игрок должен провести этот маленький шарик через всю структуру, от некой начальной точки до конечного «домика», где он устойчиво держится. Вот и всё. Игрушка проста и, как сказано в описании, предназначена для детей четырёх лет и старше. Моему внуку – почти семь, и игрушка ему нравится ему. Его младшая сестра, четырёх лет, к игрушке интереса не проявляет – задача кажется ей слишком трудной. Задача и в самом деле трудна! Чтобы довести шарик до победного конца, надо выполнить 69 шагов. Большей частью эти шаги просты. Надо только слегка повернуть сферу, осторожно наклонить – и шарик прокатится по короткому пути с барьерчиком к исходной точке следующего шага. Некоторые шаги – потрудней. Самым трудным шагом я назвал бы 48-й, где шарик должен пройти по жёлтой трубке, напоминающей латинскую букву “S, выгнутую в третьем измерении. По крайней мере для меня он оказался камнем преткновения. Насколько я знаю, внуку ни разу не удалось дойти до жёлтой трубки. Но прежде всего я хотел бы объясниться по поводу самого факта – почему вдруг я стал заниматься этой игрушкой и потратил немалое время для овладения техникой управления шариком. Итак, я скорее всего не стал бы делать этого, не расходись президент Обама и республиканцы в Конгрессе так радикально в вопросе о сокращении бюджетных расходов и не реши некий менеджер первичного уровня в одном из федеральных учреждений уйти на пенсию. Результатом двух столь далёких друг от друга событий стало то, что моей компании, связанная контрактом с другой компанией, связанной контрактом с тем самым федеральным учреждением, временно пришлось отправить меня в неоплачиваемый отпуск – и у меня вдруг стало много свободного времени, к чему я был не готов. Поэтому однажды в солнечное послеполуденное время я взял в руки пластиковую сферу и попробовал управлять шариком. Не без труда поместив шарик в стартовую позицию, я слегка качнул сферу и легко выполнил первый шаг. Затем я выполнил второй, затем – тьфу! – шарик подпрыгнул, быстро проскочил через красивую фиолетовую развилку – и я услышал мелодичное постукивание шарика на дне сферы. Я попробовал ещё раз – с точно таким же результатом. Я знал, что моему внуку удавалось уже пройти двадцать с чем-то шагов, и во мне возникло весьма странное чувство, что я – полное ничтожество. И тут же вся жизнь, почти 64 года, предстала передо мной как длинная череда неудачных попыток. «Так, – сказал я сам себе, – не смей смиряться с этим. У твоего шестилетки получается, значит, и у тебя должно получиться. Соберись!» Я попробовал в третий раз, и упустил шарик на шестом шаге. Какой-никакой, а прогресс. Воодушевлённый, я начал снова. Интересный вопрос: а что случилось бы, не проскочи я через третий шаг и в третьей попытке? Пал ли бы я духом и бросил бы попытки – или в любом случае продолжал бы? Ну, теперь мне об этом уже никогда не узнать. Но вот что я знаю: когда я снова потерял контроль над шариком на третьем шаге после достигнутого шестого, я воспринял неудачу хладнокровно и тут же начал снова без колебаний и даже без следа горечи. Что ж, я способен на большее, надо просто попробовать ещё разок. Мои злоключения с шестым шагом затянулись ещё минимум на пять попыток. Этот шестой шаг кажется мне теперь таким элементарным – какого чёрта я с ним не сумел сразу же разобраться! Что ж, по правде говоря, я никогда не мог похвастаться хорошей координацией мелких движений рук. Нет ничего удивительного в том, что я так медленно осваивал эту игрушку, куда медленней, чем шестилетний мальчик. Но когда у меня впервые получился шестой шаг – по чистому везенью, ибо я толком и не понял, как это вышло – я почувствовал себя Джорджем Вашингтоном в день капитуляции Йорктауна. Шарик вылетел за бортик всего через два-три шага, но мой энтузиазм – нет. Я продолжал упражняться, пока руки не стали затекать, и отложил продолжение до завтра. Моим высшим достижением на тот момент были 27 шагов. На следующее утро я проснулся с приятным предощущением чего-то важного. Я не сразу осознал, что чем-то важным была игрушка «для детей четырёх лет и старше». Но когда я это осознал, то не почувствовал ни стыда, ни несуразности. Наоборот, задача освоения игрушки казалась вполне подходящей для меня. Я быстренько оделся, выпил кофе и приступил к работе. Кто-то из знаменитых психоаналитиков, может, даже и сам Фрейд, назвал повторение одним из величайших источников удовольствия. Что ж, вероятно он был прав. Но повторение неудачных попыток – также и величайший источник раздражения. Чем больше я продвигался по пути к заветному «домику» для шарика, тем дольше мне приходилось трудиться для того, чтобы хотя бы повторить уже полученный результат. Весьма долго я не мог перейти барьер тридцати шагов. И всякий раз, когда унижающее звяканье шарика вновь отсылало меня на стартовую позицию, я растрачивал две, три, пять, десять попыток на нелепые срывы на более ранних шагах – с тем лишь, чтобы, достигнув заколдованного тридцатого шага, снова с ним не справиться. Преодолев тридцатый шаг впервые, я не мог поверить своим глазам – и тут же переметнулся в состояние приятной самоуверенности: коль скоро я прошёл такое препятствие, ничто не помешает мне добраться до финиша. Но потребовалось ещё много усилий, чтобы просто добраться до 48-го шага, до жёлтой трубки. Вот так я упражнялся, играя с шариком, и вдруг поймал себя на том, что я двигаюсь взад и вперёд по ленте воспоминаний, находя и вытягивая на поверхность самые личные и самые постыдные моменты, от которых я годами закрывался. К моему изумлению, они казались куда менее болезненными, некоторые – совсем даже и не болезненными. Ещё более неожиданным оказалось другое открытие: когда я забывал о шарике, я вёл его быстрее, уверенней; это было словно я наблюдал за своими руками откуда-то извне и отмечал растущую твёрдость и точность их работы. Я вспомнил мерзкого хулигана, бьющего меня левой рукой и повторяющего: «Вот, я даже не должен пользоваться правой. Вот, ты ничего не можешь сделать!» И он был прав, я ничего не мог сделать. Сколько лет прошло с того времени? Сорок пять? Да, примерно. Сорок шесть, если хотеть быть совсем уж точным. Я вспомнил первую жену, давно умершую, плачущей в квартире, которую мы снимали в Москве, и тут же, почти мгновенно, когда шарик осторожно катился по той же кривой, но с другой её стороны, снова её же, снова плачущей, на этот раз в другом городе и на пятнадцать лет позже, зимой, в пятницу. Вспоминал ли я хоть раз эту пятницу? Нет, во всяком случае – никогда после переезда сюда, в Америку. Я упустил шарик и должен был вновь начинать с начала. По мере освоения игрушки, её геометрия и конструкция становились всё понятней. Какая замечательная инженерная идея, простая и мощная! Трубка (шаг номер 48) – один из немногих элементов конструкции, по которым путь шарика проходит лишь один раз. Почти все элементы лабиринта проходятся дважды – в первый раз по одной стороне поверхности, во второй раз – по обратной стороне. Самые трудные места – не те, которые выглядят самыми трудными; в точности наоборот – настоящая опасность поджидает лабиринтопроходца там, где он её не ожидает. К настоящему времени я достиг определённого мастерства в управлении шариком. Однажды мне удалось даже провести шарик по лабиринту два раза подряд. Не настало ли для меня время считать цель достигнутой? Тем более, что это не моя игрушка в конце концов; это, как я уже говорил, игрушка моего внука. И я готов теперь помочь ему в овладении ею. Если, разумеется, он захочет принять мою помощь. 2013
|